Саша, урожденный Александр Ко, вырос в семье среднего класса, проживавшей в деревне рядом с границей Северного Уэльса. Сашей его называла мама, которая обучала его игре на фортепиано. Его родители развелись, когда ему было десять лет, и он переехал вместе с отцом, работавшим в рекламной индустрии, жить в Майденхед. В 17 он стал одним из шестиста участников, которые успешно сдали экзамены и смогли продолжать обучение в государственной школе Эпсома. «Это был самый худший поступок, какой я когда либо совершал в своей жизни. Государственная школа хорошенько меня поимела», - рассказывал Саша в интервью британским журналистам в 1993 году. Он планировал продолжить учёбу в университете. «Но эта школа так сильно на меня повлияла, что всё в итоге закончилось тем, что учёбу я забросил». Его отец переехал в Бангор, Северный Уэльс, и Саша поехал вслед за ним. Как и многие его современники по эйсид-хаусу он выпал из стандартного течения жизни.
К моменту, когда Сашина диджейская карьера насчитывала уже несколько лет, в 1991 году он наконец-то стал резидентом в клубе «Shelly's», находившийся в городке Сток-он-Трент. Это произошло в тот момент когда тусовщики на севере страны из-за постоянных бандитских разборок начали свою миграцию из манчестерского Haçienda. Именно эта аудитория и стала двигателем его славы. В отличие от Грема Парка или Майка Пикеринга, Саша был моложе и поэтому находился ли он в диджейской «Shelly's» или на танцполе, среди танцующих, он всегда был доступен. Аудитория любила его. Он был не просто на них похож, он был одним из них.
«Люди смотрели на меня и говорили “Чёрт бы меня побрал, но он такой же как и мы”», - рассказывает Саша. «Я точно был первым, кто оторвался от земли и думаю, что именно поэтому люди уделяли мне так много внимания. Их поражал тот факт, что какой-то патлатый пацан устраивал в клубе такой раскардаш».
У Саши было преимущество перед многими другими диджеями. В детстве он изучал классическое фортепиано. И он мог сводить по нотам. В то время как большинство диджеев могли сводить пластинки по битам и подбирать пластинки по ритму. Саша сводил одну пластинку с другой, не просто комбинируя две партии ударных, он много внимания уделял мелодии, которая и придавала его сэтам музыкальность, так выгодно отличавшую его от многих. Поэтому и наблюдать за Сашиной игрой было одно удовольствие. Севен Уэбстер на то время был его менеджером – и так как он был бывшим рок-музыкантом, он хорошо понимал толк в музыкальных талантах.
«Он широко брал. Многие диджеи просто брали и тупо играли пластинки с пианино. Он же сначала ошарашивал, и затем постепенно, медленно начинал свой подъем, забирая всё выше и выше. Он осознавал, что для того чтобы произвести впечатление ты должен заигрывать с аудиторией, дразнить её и постоянно работать над этим».
В 1993 году диджейский мир был очень крохотным. Саша получал 500 фунтов за выступление, и на тот период максимальный гонорар его составил 2.000 фунтов. В течение нескольких лет эта суммах стала пятизначной.
ВЗРЫВ СВЕРХНОВОЙ
«Я был сыт по горло. Я-то всего лишь думал, что это смешно», - рассказывает он. Эта обложка, слухи о его смерти, непрекращающиеся афтепати, всё это начало подпитывать тёмную сторону Саши. Потихоньку он превращался в параноика. «Я постоянно думал о том, что всё, что вокруг меня было делалось с целью разрушить меня. В тот момент я думал, что это лишь большая шутка, и что в следующем месяце на обложке будет заголовок, вроде “И что он о себе возомнил?”»
В том же 1994 году, когда его карьера уже испытывала перегрузки, Саша отправился в студию. Диджеи стали новыми поп-звездами. Народ любил их. Диджеи не просто собирались играть замечательные треки, но они собирались создавать их. А почему бы и нет? Саша принялся за дело. Он обладал музыкальным слухом и, благодаря урокам игры на фортепиано, знал музыкальную грамоту. Пит Хэдфилд, был одним из тех, к кому обратился Саша. Как-то раз он отправился посмотреть на то, как Саша творит на танцполе Renaissance волшебство. «У него явный музыкальный талант и иное отношение к жизни, - сказал Хэдфилд, - есть своя “изюминка”, чего большинство диджеев лишено начисто». Он решил заказать ему ремикс на M People «How Can I Love You More».
Вместе с Фредериксом и французским программистом Гаетаном, он сформировал плодовитую команду. За один год они создали одиннадцать ремиксов, попавших в Top 40, зачастую работая по ночам. Севен Уэбстер постоянно заглядывал в студию. Команда работала как часы. «Они могли даже не разговаривать друг с другом, они хорошо понимали друг друга и знали, что и как им нужно делать, - сказал он. - Это был блестящий брак».
Доход Саши от диджейства бил все рекорды. Как рассказывает Севен Уэбстер, в основном он год от года удваивался. Он становился настоящим маэстро, на которого не иссякал спрос. Он не часто играл на публику, он мог спокойно рискнуть. Многим нравилось наблюдать за тем, как Саша выстраивал свои сэты – долго и кропотливо, выстраивая микс, порой награждая под конец публику громкими хитами – когда у всех взмывали руки вверх.
«Я считаю это искусством. То, чем я занимаюсь, для меня это священно, и я полностью этим поглощен, - рассказывал Саша в интервью для Mixmag в декабре 1993 года. - Та шумиха в клубе, когда все полностью находятся под воздействием того, что делаешь ты, и то как они воспринимают твои пластинки – ничто не сможет это перебить. Это похоже на полнейший адреналин, и от этого на макушке волосы встают дыбом».
Однажды рано утром Севена Уэбстера разбудил звонок. Это был Саша, который всю ночь до этого куролесил на одной из декадентских вечеринок Chuff Chuff, которые обычно проходили в особняке неподалеку от Манчестера. Знаменитый диджей проснулся в пустой столовой оттого, что там уже убирались. Он потерял свои ботинки. «Закончилось все тем, что он взял такси из Манчестера в Лондон и оплатил дорогу в оба конца, - рассказывает Севен. Он постоянно что-нибудь из одежды терял. Постоянно. Это был непрекращающийся процесс. Куда бы он не пошел, он всюду оставлял что-нибудь свое». В июле 1994 года Mixmag рассказал о том, как он приехал на свое выступление в Бирмингем без ботинок – их он потерял в Манчестере за ночь до этого.
Саша любил выпивать. «Мой метаболизм настолько высок, что я мог уговорить бутылку водки в течение нескольких часов, - сказал он. - Мне было с кого брать пример – в моей семье было порядком выпивох. Мой отец был знаменитый выпивоха, кругом всегда был алкоголь, и мне кажется я это получил в наследство». В запой он уходил чуть ли не сразу как прекращал играть. «Я даже имя такому поведению придумал – “Синдром посттравматической дезориентации”, - сказал Саша. - Эта штука происходит тогда, когда ты диджеишь, и можешь пить сколько тебе влезет, и ты не понимаешь, сколько ты уже выпил. Ну и потом, после того как отыграл, часов в семь или восемь утра, минут пять, десять сидишь в коматозе».
ПРОБЛЕМЫ
Но такая разгульная жизнь не могла не отразиться на психическом состоянии диджея. Всё чаще и чаще у него возникали приступы паранойи. Приходя в клубы, он становился параноиком, думая, что собравшиеся там люди пришли посмеяться над ним.
«В клубах у меня стали случаться приступы панического расстройства, и они были связаны с музыкой». Если Саша ставил какую-то эффектную пластинку, то ему могло стать хуже. «Чем больше я играл таких пластинок, тем сильнее у меня развивалось паническое ощущение. И так продолжалось на протяжении всего сэта, - говорил он. - Я переживал из-за того, что люди просто стояли и смотрели на диджейскую. Между сведением пластинок я предпочитал сидеть на полу. Я видел в этом единственный выход».
Пластинки, которые он играл, только усиливали его страх: чем сильнее пластинка заводила толпу, тем глубже становилась его паранойя. Поскольку приступы панического состояния усилились, он стал страдать бессонницей. «Как только становилось темно, тут же обострялись все мои чувства. Я не мог заснуть до утра, и только с рассветом кое-как засыпал. Я был настолько возбужден, что ощущения были схожи с полетом или дракой. Все чувства были обострены до крайности». Он мог лежать, прислушиваясь к каждому шороху в доме. «Я думал, что двигаюсь умом. Я сравнивал себя с человеком, который съехал с катушек и в итоге порубил всю свою семью! Я думал, что закончу свои дни в психушке. Это было попросту ужасно!»
В конце концов, он встретился с человеком, у которого уже было нечто подобное. И Саша нашёл свои пути решения этой проблемы. «Я просто принял это. Однажды поняв, что это такое, то когда в следующий раз я ощущал приближение приступа, то я просто говорил себе, что это просто приступ психического расстройства, и все как-то стихало». С той поры он справлялся со всеми случайными рецидивами. «У меня возникали небольшие приступы боли время от времени, - рассказывает Саша. - Все это похоже на волну, и нужно было научиться ею управлять, нужно было научиться как-то это принимать. И я думаю, что хорошо, что я сам смог побороться со своей болезнью. Иначе бы она меня бы попросту искалечила».
СОВРЕМЕННОСТЬ
Закончились девяностые, наступили нулевые. «Как раз я разменял четвертый десяток. Когда тебе двадцать ты не задумываешься о том, что можешь заболеть. Ты непобедим. Тебе море по колено. Но в один прекрасный день ты понимаешь, что никакой ты не непобедимый. Что ты легко можешь заболеть», - рассказывает Саша.
В 2004 году Саша выпустил «Involver», ещё один свой микс для Global Underground. «Involver» - это диджейский микс, в работе над которым, Саша основательно поработал над каждым треком в своей студии – полностью разобрал их на части, сделал некое подобие ремиксов – и затем собрал их вновь вместе. «Involver» работал на Сашу. Он стал коммерчески успешен – продавшись тиражом в 125.000 экземпляров во всем мире.
Как и большинство диджеев, он прекратил таскать за собой тяжеленные ящики с винилом. Теперь Саша использует компьютерную программу Ableton. На Ableton он может ремикшировать треки и тут же проигрывать их. Фактически это вершина высокотехнологичного диджейства.
Летом 2008 года Саша вернулся в студию, чтобы закончить работу над «Involver 2». Он был полон решимости сделать интересный, эклектичный микс. Туда он включил три собственных своих трека, которые когда-то он начинал как ремиксы на песни других людей. В своей нью-йоркской студии, работая с командой инженеров, он провел приблизительно шесть месяцев создавая «Involver 2», разбирая музыку на частицы и полностью их переделывая.
«Involver 2» не производит впечатления чего-то противоестественного или отталкивающего. Вместо этого он являет собой довольно милый, несколько унылый альбом отполированного до блеска транса – хотя сам Саша вряд ли бы назвал так свой микс. В нем есть взлеты и падения. И все звучит однотипно. Божий Сын теперь играет в Бога, переделывая всё, что только можно, на собственный вкус и лад. И этот процесс делает все происходящее менее интересным, чем это было в самом начале.
Саша по-прежнему не может управлять собственным творческим процессом, не может прекратить импульсивно полировать до блеска собственную музыку. Он давно устранил элемент случайности, то знаменитое столкновение противоположностей, которое когда-то дало ему имя на вечеринках в клубе «Shelley's». Он застрял где-то посередине. И забыл нечто важное.
Текст: Оксана Кухарчик
Комментариев нет:
Отправить комментарий